Жорж Сименон - Погоня [журнальный вариант]

— …Совсем не факт, что тот парень сумасшедший. Эксперты утверждают, что, будь он болен, он бы каждый раз убивал все тем же способом. Если в первый раз это был нож, то нож был бы и во всех остальных случаях.

— Почему вы думаете, что это один и тот же человек?

— Во-первых, то обстоятельство, что случилось восемь убийств одно за другим. Маловероятно, чтобы в Париже так вот сразу появились вдруг восемь убийц.

Работая в судебной полиции, Жанвье, разумеется, знал все подробности дела.

— Помимо этого, во всех случаях все же виден один и тот же почерк. Жертвы неизменно люди одинокие, живущие уединенно, без семьи и друзей…

Сомме взглянул на Лекёра, которому он не мог простить, что тот не был семейным человеком. У него самого было пятеро ребятишек и вот-вот должен был появиться шестой.

— Поберегись, Лекёр! Видишь, к чему это может привести!

— Затем, ни одно из этих преступлений не было совершено в районе, где живут богатые люди…

— И все же он заодно и грабит, разве нет?

— Верно, но видно, что это для него не главное. Иногда прихватит с собой что-нибудь припрятанное жертвой в матрасе — и все. Он не взломщик.

Еще час — полтора — и они будут свободны от дежурства, все, кроме Лекёра, который обещал коллеге продежурить еще и первую дневную смену, чтобы тот смог побыть на рождество со своей семьей, где-то возле Руана.

Ему часто случалось дежурить за других, так что на него уже смотрели как на всегда готовую подмену каждому, кому захотелось бы денек отдохнуть.

— Алло! Жавель?..

Еще одна лампочка. Около набережной Жавель в пятнадцатом округе, в районе фабрик.

— Ваш автомобиль вызван…

— Мы еще не знаем, в чем дело. Кто-то разбил стекло звонка тревоги на улице Леблан.

— Разбили и ничего не сообщили?

— Нет, ничего. Мы послали машину разобраться. Я позвоню вам еще.

Здесь и там, по всему Парижу на обочинах тротуаров расставлены выкрашенные в красную краску стойки с телефонами, и требуется лишь выдавить стекло, чтобы немедленно связаться с ближайшим полицейским участком. Разбил ли случайно это стекло прохожий? По всему было видно, что так оно и есть, потому что спустя пару минут снова раздался звонок из пятнадцатого округа.

— Алло! Центральная? Наша машина только что вернулась. Никого не обнаружили. Весь район словно вымер. Мы отправили туда патруль.

Как должен был Лекёр классифицировать этот случай? Не желая признавать поражения, он внес крестик в самую правую колонку, озаглавленную «Разное».

— Кофе у нас не осталось? — спросил он.

— Я сейчас приготовлю еще.

Та же самая лампочка зажглась снова, через какие-то десять минут после первого вызова.

— Жавель?.. Что там у вас на этот раз?

— Снова то же самое. Разбили еще одно стекло.

— И ничего не сказали?

— Ни слова. Должно быть, какой-нибудь крайне остроумный шутник. Думает, это забавно — держать нас начеку. Когда он нам попадется, он узнает, забавно это или нет!

— Где разбили на этот раз?

— У моста Мирабо.

— Похоже, он довольно скор на ногу, ваш шутник!

Эти две сигнальные стойки и в самом деле были расположены очень далеко друг от друга.

До сих пор никто не воспринимал происшествие всерьез. Ложные тревоги не такое уж редкое явление. Некоторые пользуются этим всегда доступным средством связи с полицией, чтобы выразить свое к ней отношение. «Смерть фликам!» — любимая фраза в таких случаях.

Жанвье дремал, поставив ноги на радиатор отопления, когда услышал, что Лекёр снова звонит по телефону. Он приоткрыл глаза, увидел, какая лампочка светится на карте Парижа, и сонно прошептал: «Снова он!»

Жанвье был прав. На этот раз было разбито стекло в начале проспекта Версай.

— Вот глупое животное! — проворчал Жанвье, устраиваясь поудобнее.

— Алло! Что?.. Уж не собираетесь ли вы мне сообщить, что кто-то вышиб стекло из вашей телефонной стойки? В самом деле? Это, наверное, все тот же парень… Нам уже сообщили о двух таких случаях из пятнадцатого… Да, они пытались схватить его, но вокруг не было ни души… Да, движется он довольно ходко, верно?.. Он перешел реку через мост Мирабо… Похоже, что направляется в эту сторону… Да. Вы тоже можете попытаться…

Еще один крестик. К половине восьмого, всего за полчаса до конца ночного дежурства, в колонке «Разное» у Лекёра стояло уже пять крестиков.

Этот человек не жалел ног. Некоторое время казалось, что таинственный прохожий держится правого берега Сены, но затем он отклонился в сторону Отейля, богатого района Парижа, и разбил стекло на улице Лафонтена.

— Он всего в пяти минутах ходьбы от Булонского леса, — сказал Лекёр. — Если только он доберется туда, им его уже не поймать.

Но человек снова направился к набережным, судя по тому, что вскоре было выдавлено стекло на улице Бертон.

Шестой вызов. Обогнув площадь Трокадеро, он вошел в улицу Лоншам.

— Похоже, будто парень полагает, что участвует в кроссе, где нужно оставлять после себя какой-нибудь след, — заметил Мамбре. — Только вместо клочков бумаги он использует битое стекло…

— Алло? Снова Жавель… Жавель? Не может быть, чтобы на этот раз опять был ваш шутник: он сейчас должен находиться где-нибудь в районе Елисейских полей… О да. Он все еще занят этим делом… Да, так что у вас там стряслось?.. Что?.. Скажите-ка по буквам… Улица Миша. Да, понял. Между улицей Лекурб и бульваром Феликса Фора… Возле виадука, да, я знаю… Номер семнадцать… Облезлый семиэтажный дом… Кто об этом сообщил?.. Консьержка?..

В том районе полным-полно было таких домов, вовсе не старых, но построенных так бездарно, что они уже почти разваливались. Дома эти, открытые всем ветрам, торчат на пустырях, мрачными башнями возвышаясь среди трущоб, и их слепые стены заляпаны рекламными щитами.

— Вы говорите, она слышала, как кто-то пробежал вниз по лестнице и затем хлопнула дверь… На каком этаже квартира?.. На антресолях… А куда выходят окна?.. Во внутренний двор… Минуточку. Мне звонят из восьмого округа. Это, должно быть, опять наш друг, который вышибает стекла из телефонных стоек…

Лекёр попросил, чтобы на том конце провода подождали, и снова вернулся к набережной Жавель.

— Старуха, говорит… Мадам Файе… Работала поденщицей. Мертва?.. Тупым орудием… А доктор там?.. Вы уверены, что она мертва?.. А что с ее деньгами? Я полагаю, у нее были где-нибудь припрятаны… Ладно. Позвоните мне снова… Или я вам позвоню.

Он повернулся к детективу, который теперь уже спал вовсю.

— Жанвье! Эй, Жанвье!.. Это для тебя.

— А? Что? Что такое?

— Тот самый убийца.

— Где?

— Около улицы Лекурб. Вот адрес… На этот раз он убил старую поденщицу, некую мадам Файе.

Жанвье надел пальто, поискал глазами шляпу и в один глоток допил остаток кофе из своей чашки.

— Кто занялся этим делом?

— Гонес из пятнадцатого округа.

— Позвоните в судебную полицию — ладно? — и скажите, что я отправился на место…

Минуту или две спустя Лекёр смог добавить еще один крестик к тем шести, что уже были в колонке. Кто-то выбил стекло в стойке на проспекте Йены, в каких-нибудь ста пятидесяти метрах от Триумфальной арки.

— Среди осколков стекла они нашли носовой платок в пятнах крови. Детский платок.

— На нем есть какие-нибудь инициалы?

— Нет. Это обычный платок в голубую клетку, довольно грязный. Парень, должно быть, заматывал им кулак, когда бил стекло.

В коридоре послышались шаги. Это шла принимать дежурство дневная смена. Они были такие чистые, свежевыбритые, румяные от холодного ветра.

— Счастливого рождества!

Сомме закрыл жестянку, в которой приносил бутерброды. Мамбре выколотил трубку. И только Лекёр остался сидеть на своем месте — для него смены не было.

— Алло! Да, я еще здесь. Дежурю за Потье, он уехал к семье в Нормандию… Да. Я хочу знать об этом деле все… В деталях… Жанвье ушел, но я передам это в судебную полицию. Инвалид, вы сказали?.. Какой инвалид?

На этой работе надо было быть очень терпеливым, потому что людям свойственно объяснять обстоятельства дела так, будто остальные тоже видели все своими глазами.

— Низкое здание позади, верно… Значит, не на улице Миша?.. Я знаю. Маленький домик, палисадник огорожен заборчиком… Только я не знал, что он инвалид… Правильно… Он не слишком много спит… Видел мальчишку, который карабкался по водосточной трубе?.. Какого возраста? Он не разглядел?.. Конечно, нет — в темноте… С чего же он тогда взял, что это был мальчик?.. Послушайте, позвоните-ка мне попозже, ладно?.. О, вы сменяетесь… А кто будет вместо вас?.. Жюль?.. Ладно. Ну, так попросите его, чтобы он держал меня в курсе…

— Что происходит? — спросил Годэн, заступивший на дежурство вместо Сомме.

— Старуху убили. По улице Лекурб.

— Кто?

— Там напротив живет инвалид, который говорит, что видел какого-то мальчонку, когда тот лез вверх по водосточной трубе.